Не всегда правда такая однобокая
Когда мы подошли к Восточному Мариуполю - у меня было две стрелковых роты и миномётная батарея из трёх миномётов. Для штурма города средств несколько маловато, и поэтому я сказал офицерам: нужно взять хотя бы одно здание в стоящей перед нами гряде - и нам дадут, что ни попросим. Я же знаю, как думает военный начальник: за готовый результат, который уже лёг в копилку, он готов зацепиться - это вам не смутные перспективы. На штурм я подобрал добровольцев, здание взяли, вклинившись в оборону противника, и потом три недели ломали кусок их линии - а добровольцы в первом здании все эти три недели отбивали атаки.
Когда мы их деблокировали и вывезли на отдых - я позволил им заслуженные фронтовые, и в момент, когда "тепленькая пошла", я уловил фразу про пушечное мясо. Вот с этого места поподробнее, - настойчиво попросил я брякнувшего, - кто там вас отправлял, как пушечное мясо? Трепач стушевался и прикусил язык, а потом, через месяцы, он не сдал оружие и ушел после ротации в город - мы тогда базировались в Волновахе. Командиры спохватились, отправили за ним бойцов, а тот открыл по ним огонь...
Его близкй приятель спустя время проявил себя не лучше: когда штурмовую группу, в которой он служил, отправили вытаскивать раненых - он испугался и начал саботировать, заведя песню про пушечное мясо и подбивая к саботажу других. Того посадили, а этого изолировали от батальона...
Тут недавно встречаю в части одного специалиста - до недавнего времени он был на передке, а теперь на вспомогательных работах. Ты чего тут? - спрашиваю его. - Да все такие мудаки - не буду с ними служить... Ещё один попался на том, что отравлял души парней рассказами, что командир трус, у Скифа дом в Москве, - а мы тут гнием. Ну ничего, - я сообщу, куда надо, - резюмировал он.
Но вообще уникальный случай с одним добровольцем из Москвы, который так сильно хотел в подразделение, что даже подключил уважаемых людей, но ровно на втором выезде на не самую горячую позицию вдруг подвернул ногу, и тут же побежал жаловаться в военную прокуратуру на то, что ему травму не провели, как ранение, а немного позже так озаботился получением УБД, что не постыдился пойти по больницам к раненым парням, подбивая их писать какие-то заявления....
К чему я это всё? Это примеры того, какими способами военные люди часто прикрывают свои трудности во взаимоотношениях с войной. Тот, первый, на кураже полез в добровольцы, а потом спекся и пошёл молоть языком. Я наблюдал таких, которые доходили до ручки, а потом приходили и говорили: больше не можем. Эти честнее - они никого, кроме себя, в слабости не винили. А вот те, которые с обостренной гордынькой, себя унижать не будут - у них всегда будет виноват кто-то. Так что когда вы видите гневные выпады в одиночку или строем - вспоминайте честно описанные мной эпизоды. Не всегда правда такая однобокая.
