Люди устали бояться

Неподалёку от места, где вчера погиб фельдшер, скамейки вновь заняты. Ругаться хочется, но ругаться бессмысленно. Люди устали бояться.

Один из вчерашних 155-х разворотил крылечко ломбарда, поцарапал аптеку. Вновь ослепли ближайшие дома.

Приставив к фасаду лесенку, совсем уже седые мужчина и женщина забивают окна фанерой. Уже не август чай.

На рынке с утра удивительно людно. Даже «стихийные» вышли торговать овощами со своих огородов и старыми книгами.

У магазина встретил танкистов. Чумазые такие, весёлые. Получили выходной и рады, что твоя детвора на школьной переменке.

У одного свежий шрам на лице. Только-только заштопали. Взяли персиков и ерунды разной, что повкуснее.

А вот со стариками моими как-то сразу не задалось. Душа у них не лежит к переезду, слабость накатила внезапно и вообще «дома лучше».

Читал лекцию, ходил из угла в угол, делал страшное лицо. Говорил об ответственности перед детьми и внуками, которым придётся гнать под обстрелами, ежели чего случится.

Кивали, соглашались, убеждали, что все будет в порядке. Переезжать ближе ко мне отказались. Упрямцы.

А я бродил по квартире и поражался тому, как мало изменилось за все эти годы.

Вот солнышко - мягкая игрушка, подаренная бывшей моему двоюродному брату. Он тогда совсем ещё крохой был, а теперь вот студент.

На стене часы висят с музыкой. Отец мой в 96-й году их купил в подарок. Умные. В темноте свою дурацкую мелодию играют потише.

В прихожей висит коробка для ключей. Черно-красная такая. Брал ее в детстве, сажал туда викингов и представлял, что это драккар.

А в кухне большая кастрюля стояла под брагу. Блестящая и вечно бушлатом накрытая. Любил в детстве сидеть на ней, облокотившись спиной на горячую батарею.

И люблю и ненавижу бывать у них. Потому, что все в той квартире обо мне, но того меня больше нет. Хуже только на крылечке родного ВУЗа, которые закрылся в 14-м и не откроется уже никогда.

Дует ветер, гремит артиллерия, а жизнь так-сяк продолжается.