В нашей семье все были военными

Мне 59 лет и, честно говоря, я и представить не мог, что мне придется в этом возрасте снова оказаться на войне.
Военное дело, как говорится, "красной нитью" проходило через мою жизнь. В нашей семье все были военными. Отец прошел путь от юнги 9-го Отряда ЭПРОН Днепровской флотилии, участвовавшего в освобождении Смоленска в 1943 году, до первого заместителя начальника вооружения Минобороны СССР. Наши предки, в том числе до 1917 года тоже были офицерами и генералами Русской армии. Я вырос в семье с глубокими традициями русского офицерства, однако попытался изменить предначертанную предками и кровью судьбу и выбрать интересную гражданскую профессию. Но судьба сыграла со мной... нет, не злую, а неожиданную по остроте шутку и в итоге вернула меня туда, где я, видимо, и должен был находиться в силу династической традиции и воспитания - в Русскую армию.
Срочную службу я не проходил, зато пришлось трижды воевать. В МГУ была сильная военная кафедра, потом военные сборы и интересная полугодовая практика на Кубе. В итоге я получил военно-учетную специальность "офицера психологической войны со знанием иностранных языков". Кстати говоря, всю жизнь я именно этим и занимался ровно в соответствии с этой своей специальностью - психологической войной. Причем не только с внешними врагами.
А вот в 1992 году в возрасте 28 лет я попал на свою первую войну - в Приднестровье, где воевал в составе одного из добровольческих отрядов на стороне молодой пророссийской республики - против махровой румыно-молдавской русофобии и их желания убивать русских.
В 30 лет, в 1994 году, я уехал в Республику Сербскую Боснии и Герцеговины, где полыхала кровавая гражданская война с участием американо-европейско-турецкой интервенции против сербского православного народа. Часть русских добровольцев входила своим спецподразделением в состав сербской бригады "Белые волки". Вот оттуда и пошло названия "Царских волков" - это не самоназвание, нас сербы так называли, поскольку "царскими волками" на Балканах русских офицеров-добровольцев с огромным уважением называли еще в XIX веке. Поэтому "царские волки" - это дань уважения традиции русского добровольчества, а не очередной диковинный шеврон. Сами русские парни на Балканах называли себя РДО-1, РДО-2, и если Вы подумали, что РДО - это Рогозин Дмитрий Олегович, то это тоже не так. РДО - это просто Русский добровольческий отряд.
Большая часть моих боевых товарищей не вернулась на Родину. Кто-то погиб, кто-то навсегда остался там жить, женился на местной девушке, завел семью. Да и небезопасно тогда было возвращаться в ельцинскую Россию. На меня, например, пытались завести уголовное дело по статье за наемничество. Будто мы туда, в Ново-Сараево деньги зарабатывать ездили...
Когда я вернулся с Балкан, уже шла первая Чеченская война.
В Чечне воевать не пришлось, но там я  освобождал заложников и пленных. Оружие не применял, но оно всегда было со мной, привык я к тому времени к нему и с тех пор ношу постоянно.
В Чечне вел переговоры с Яндарбиевым, Удуговым и десятком полевых командиров, оттачивая, так сказать, навыки переговорщика и офицера психологической войны. В итоге я принял непосредственное участие в освобождении более 40 человек, и считаю это важным делом в своей жизни.
Кстати, много из того, что я узнал и понял на этих войнах, я использовал в своей научной и преподавательской работе. Когда меня спрашивают, учился ли я в Академии Генштаба, я отвечаю: нет, я там не учился, я там преподавал. И это тоже не шутка. В 1998-1999 году я вел там спецкурс по национальной безопасности.
Свои докторские диссертации по философии (1999, МГУ) и по техническим наукам (2016, Санкт-Петербургская Военно-морская академия имени адмирала Кузнецова) я также всецело посвятил военным вопросам - в первой работе описал и проанализировал, причем точно, военные угрозы в наступавшем тогда XXI веке, а во второй - описал, как должна трансформироваться теория вооружения с учетом новых военных угроз для нашей страны.