Александр Ходаковский 24-27 05 23
Вчера впервые прочитал "перехват перехвата" противника - это когда он поймал нас, а мы его, и в том, что мы извлекли, содержались данные наших радиообменов. Наших - это именно некоторых позиций Востока. Ощутил неприятное чувство голенького на людях - настолько мы открыты для противника, когда используем такие средства связи, как Хейтера или Моторолла. Имейте ввиду, парни, - связь читаемая.
Конечно, давать советы по дисциплине связи не буду - сами всё понимаете. А я понимаю, что сплошь и рядом возникают ситуации, когда плюётся на кодовые таблицы и прочие меры предосторожности, и открытым текстом шпарится в эфир, - потому что так бывает. В принципе, ничего удивительного: ещё с прошлого лета китайцы перестали продавать нам сложные ключи на свои радиостанции, и приходится работать чуть ли не на базовой прошивке....
Случалось читать, как противник хвастается, что раздолбал нашу атаку с расстояния артиллерией, не дав нашим подразделениям даже приблизиться на дистанцию стрелкового боя. Чаще всего именно так и происходит. Война с точки зрения организации состоит из базовых компонентов: связь, разведка, средства поражения, оборонные коммуникации, обеспечивающие безопасность личному составу....
Связь обеспечивает процесс обмена информацией и осуществляет свою задачу через возбуждение терминалами электромагнитного поля. Разведка при помощи РЭР фиксирует эти возбуждения, и даже если не читает, то определяет степень активности и уровень концентрации радиоустройств на том или ином участке. Для разведки повышение переговорной активности и уплотнение средств связи является признаком подготовки к чему-либо на конкретном направлении, а дальше остаётся сосредоточить внимание на участке с воздуха и окончательно убедиться, что назревает попытка наступления.
Это упрощённая схема, но она показывает, что есть достаточно способов узнать о наступлении заранее, чтобы взять маршрут продвижения под контроль артиллерии. Тут же ещё что происходит? Бойцы перед атакой покидают укрытия и становятся максимально уязвимыми для артиллерийского огня. Мы, конечно, тоже проводим артподготовку, но мы стараемся подавить противника в его укрытиях на переднем крае, тогда как угрозу для нас представляет не пехота, до которой мы не успеваем дойти, а пушки, до которых мы не достаем. Поэтому контратарейная борьба - это одна из основ современного боя, - но тут в дело вмешиваются дистанции.
В целом войне можно смело давать в том числе и такое определение: война дистанций. Сейчас можно сказать, что на текущий момент наши дистанции короче, и мы банально не достаем до огневых позиций артиллерии противника и не можем в условиях открытой местности обеспечить полноценное прикрытие нашей пехоте. Во многом этими причинами объясняются наши наступательные неудачи вне городских условий. Сейчас главная задача - обеспечить необходимые дальности, точность попадания и скорость обнаружения средств поражения противника. Система нашего обнаружения либо фактовая, когда противник открывает огонь и тем самым выдаёт своё местоположение, либо случайная, когда наша аэроразведка патрулирует район и случайно обнаруживает позиции. Самая же эффективная контрбатарейная работа будет тогда, когда мы научимся выявлять огневые средства противника системно ещё до того, как они начнут работать.
Ситуация с Бахмутом очень хорошо подходит для анализа и последующих выводов. Это своего рода масштабная исследовательская площадка, где в рамках одного драматичного эксперимента (простите за терминологию) мы одновременно наблюдаем и войну в городе, и войну в поле. Воля к победе - это очень важный субъективный фактор, - в последнее время мы его чаще называем мотивацией. Но если дать ему оценку, а потом вывести за скобки, то остаётся физика войны.
В этой физике происходят процессы, которые показывают, как те или иные преимущества работают или не работают в разных условиях. Например то, что делает противника сильнее на пересечённой местности, может бездействовать в условиях города, и наоборот. Не понимая разницы, мы всегда будем опираться на простую формулу: одни хотят и умеют побеждать, а другие - нет. Но для придания оценке действий и результата большей справедливости - нужно объективизировать подход. Мы побывали и в городских боях, и в полевых, - и у нас есть некоторый опыт для сравнения. Но даже сравнивая наш опыт городских боёв в Мариуполе с опытом боёв в Бахмуте я не провожу параллелей, потому что ряд условий несопоставим. Но в целом нельзя однозначно сказать, что сложнее: городские бои, или полевые, - везде своя специфика. Но для справки должен заметить, что в городе при всей совокупности факторов мы чувствовали себя комфортнее.
Парни на флангах Бахмута рубятся отчаянно и не дают противнику, который в поле эффективнее нас, достичь большого превосходства. Те, кто брал город - без сомнения герои. Но ни в коем случае нельзя упрощённо сравнивать эффективность одних и других: в поле противник может развить свои преимущества, обеспеченные ему Западом, в более полной мере. У меня есть мысль порассуждать о различиях в физике, но пока не чувствую себя достаточно компетентным.
Такое ощущение, что что-то происходит в закулисье, что не даёт противнику окончательно определиться с датой начала наступления. Все-таки запутанный это механизм - современная война: чем меньше её масштаб - тем больше манипулятивности. Когда вот так: вставай, страна огромная, - тогда война становится самодостаточным явлением и проигрыш в ней смерти подобен. А когда чья-то война выступает провокатором глобальных перестановок и переделов, - тогда для носителя войны всё усложняется. Не представляю себе, чтобы на ВОВ влияли выборы в Турции или Америке....
